Пожалуй, на свете едва ли сыщется другая профессия, представители коей будут для не включенных в их круг столь же «закрытой книгой», как медики. Едва ли не каждое действие эскулапов будто бы отмечено некоей величайшей тайной.
От одних только их назначений даже у крепкого нервами человека порой начинают непроизвольно трястись поджилки. Эти загадочные термины дадут несведущему повод заподозрить, что у него наличествует едва ли не целый букет неизлечимых хворей (если же учесть, что из иных медиков нужную информацию касательно своего состояния, кажется, и под пытками не вытянуть, то это лишь послужит дополнительной пищей для страхов) .
Кроме того, в попытке проникнуть за завесу сей непостижимой тайны, взглянув на листок, выданный медиком, пациент уж точно не разберет, что там назначил ему участковый терапевт либо другой его «коллега по цеху». Вообще, впору увериться, будто в число вступительных экзаменов в вуз по подготовке эскулапов непременно входит каллиграфия — причем сдаст ее на «отлично» в данном случае тот, чей почерк выдастся хуже, нежели у прочих абитуриентов.
Между тем, компьютеризация все большего числа отечественных клиник лишила множество врачей столь важного средства в напускании диагностического тумана, как отвратительный почерк. Отныне и название выявленного недуга, и предлагаемые специалистом назначения выдаются нередко в отпечатанном виде, а уж разобрать текст с принтера даже не графологам труда не составляет.
Впрочем, есть еще последний бастион, коим эскулапы надежно отгородились от всего прочего «несведущего» мира, — медицинский сленг. Врачи, кажется, безнаказанно могут перебрасываться входящими в него фразочками, кои у посторонних индивидуумов, не вовлеченных в сей таинственный мир, способны вызвать лишь гримасу недоумения. Однако узнав истинное значение таких простых слов, вкладываемое в них представителями «целительской» профессии, пациенты изрядно бы повеселились и поразились изобретательности и особенности мышления медиков.
Так, если удастся в разговоре последних уловить упоминание неких женских имен, не стоит полагать, будто те обсуждают своих подружек. Когда речь будет идти о «Люськах», то тут впору содрогнуться, ибо эскулапы — особенно дерматовенерологи привыкли так величать тех, кто страдает от сифилиса (столь странные ассоциации проистекают из латинского наименования данной хвори — lues) .
Услышав про «Галю с пипой», не следует тут же записывать произнесшего сию странную фразу медика в пошляки, почитатели «клубнички» и борделей. На самом деле он, скорее всего, имеет отношение к психиатрии и говорил о галоперидоле — известном средстве от шизофрении и прочих схожих расстройств — и о пипольфене, являющемся антигистамином. Иногда сочетание тех же лекарств называют более «уважительно» — «Галина Петровна». Специалисты психиатрического профиля порой вспоминают и «Галю с Феней» — вышеупомянутый галоперидол со знакомым многим транквилизатором феназепамом.
Если психиатры ведут речь о какой-то «маме Зине» — значит, кто-то из них прописал собственному пациенту (вероятнее всего — опять-таки страдающему от шизофрении) известный нейролептик аминазин.
Среди «имен», коими богат медицинский жаргон, порой будут встречаться и те, которые несведущим будут казаться некими родственниками — к примеру, «Дима» и «Анна Дмитриевна». Подразумеваются на самом деле, как водится, конкретные назначения фармпрепаратов. Первое — обычный димедрол, а второе — его сочетание с анальгином.
Те, кто случайно услышит от медиков грубости вроде «г. . . нюк» либо «заср. нец», не должен оскорбляться или, того хуже, грозиться эскулапам судом. Истинное значение сих «милых» терминов одинаково — больной, коего прихватил понос.
Весьма разнообразен жаргон кардиологов. Здесь встречаются довольно оригинальные фразы, достойные заучивания. Так, не стоит пугаться «шарманки» — это всего лишь ЭКГ, другой музинструмент — «аккордеон» — означает электрокардиопередатчик, а «мишура» — пленку для соответствующего прибора. Когда пациенту приходится «дернуть за пищевод» — значит, через этот орган будет произведена кардиостимуляция в терапевтических либо диагностических целях.
«Иван Михалыч» или его аналог — «Инфрукт мимо кадра» — должен вызвать содрогание, равно как и «Стенокадрилья» — ибо едва ли упоминание столь грозных недугов будет способствовать проявлениям веселья.
Когда с пациентом во время хирургического вмешательства дело принимает крайне серьезный оборот, участвующие в операции медики нередко принимают решение «стрельнуть дуплятором», иными словами — произвести дефибриляцию. Если же все лишено любых надежд, можно будет услышать от эскулапов совершенно грустные фразы вроде «фамилия его Чехлидзе» либо «Коктейль Ящикова». Того несчастного, чьего здоровья данные речи будут касаться, в скором времени ожидает отправка к «труперам», «труповозам», «трупоедам» или «трупнякам» — так обычно величают сотрудников патологоанатомической службы.
Если даме от гинеколога доведется услышать что-то про «горящие трубы» — значит, последний подозревает у нее проблемы с придатками либо даже уверен в подобном диагнозе (в зависимости от контекста данной фразы) . Вероятно, для того, чтобы обнаружить такую патологию, медику пришлось произвести осмотр на «вертолете» — да-да, том самом специальном кресле.
Когда при леди «в положении» по прибытии ее в роддом упомянут про «доношенные глаза», ей придется готовиться к кесареву по причине миопии (близорукости) . При этом малыш у нее появится на свет не ранее срока — т. е. он доношен.
Не нужно пугаться, когда в собственной карточке удастся разобрать странные аббревиатуры вроде ПИСБП и ПМЖ. Обычно такие оставляют слишком спешащие эскулапы из «скорой», подразумевая, что с печенью и селезенкой полный порядок, а во втором случае — ближайшую к дому данного индивидуума поликлинику.
Безусловно, этим набором богатство врачебного жаргона отнюдь не ограничивается. Он достоин заучивания — хотя бы во имя собственного спокойствия пациента. Следующее пересечение с медиками он встретит уже «вооруженным» их лексикой.
(+1 рейтинг, 1 голос)
Комментарии: